Вот уже год, как Россия после 17-летнего переговорного марафона стала членом ВТО. Наиболее трудными были переговоры по сельскохозяйственным вопросам, в частности, по мерам поддержки производителей. Оказалось, что России пришлось отказаться от многих методов поддержки аграриев, которые уже широко применялись.

О том, что реально означает «поддержка сельхозпроизводителей», рассказывает главный научный сотрудник Центра агропродовольственной политики Академии народного хозяйства и Государственной службы при Президенте РФ Василий Узун.

Продолжение, начало читайте здесь.

– Как сегодня формируется финансовая поддержка сельского хозяйства?

– Российская аграрная политика последнего десятилетия привела к тому, что основным источником средств для совокупной поддержки сельского хозяйства стали потребители продукции. На их долю в 2010 году приходилось 68,8% совокупной поддержки сельского хозяйства, а за счет бюджета обеспечивалось лишь 31,2%. В США доля бюджета в совокупной поддержке составляла 98%, в ЕС – 86,8%.

Уровень бюджетной поддержки сельского хозяйства характеризуют выплаты из бюджета в процентах к ВВП страны. В России этот показатель значительно ниже, чем в США и ЕС (0,44, 0,62, 0,89%соответственно).

Бытующее мнение, что уровень бюджетной поддержки сельского хозяйства в России меньше, чем в европейских странах и США, верно лишь частично. Низкий уровень поддержки сельского хозяйства в России обусловлен не только ее бедностью, но и меньшей долей средств, направляемых на поддержку сельского хозяйства. А это уже результат аграрной политики, а не уровня экономического развития страны. Отметим кстати, Минфин проводит инвентаризацию расходов федерального бюджета на 2013–2020 годы с целью их сокращения за счет замены внебюджетными средствами.

– Получается, что государство стремится снять с себя бремя поддержки сельского хозяйства? За счет каких средств тогда будут поддерживаться сельхозпроизводители?

– В США и ЕС, где в совокупной поддержке высок удельный вес бюджета, поддержка оказывается за счет богатых и в конечном счете способствует снижению доли расходов на продовольствие в бюджетах бедных семей. Происходит это потому, что суммы налогов, выплачиваемых богатыми гражданами и юридическими лицами даже при плоской шкале налогообложения, обычно выше, чем платежи бедняков. Направляя часть налогов на поддержку сельского хозяйства, государство способствует удешевлению продовольствия, а соответственно и сокращению доли расходов на продовольствие в бюджете семей, в первую очередь самых бедных, где эта доля чрезмерно высока.

И наоборот, в России, где в совокупной поддержке высок удельный вес потребителей сельхозпродукции, поддержка оказывается за счет бедных, так как в результате поддержки растут цены на продовольствие и это способствует росту доли расходов на продовольствие в бюджетах семей. Именно спецификой проводимой в стране аграрной политики можно объяснить феномен, что в России, в стране с относительно бедным населением, цены на продовольствие выше, чем в европейских странах и США.

Этим отчасти объясняется и тот факт, что в развитых странах удельный вес расходов на продовольствие составляет 5–15%, а в России – около 30%. В группе, объединяющей 10% населения с наименьшими доходами, расходы на продовольствие в 2010 году составили 50,8% бюджета семьи. Население России платит специфический налог на продовольствие. Этот налог является регрессивным, так как чем беднее семья, тем выше уровень ее платежей.

Поясню это на конкретном примере. По расчетам ОЭСР в 2010 году российским производителям за 1 кг свинины платили 107,9 рублей. В импортной свинине плата фермерам за аналогичную продукцию составляла 62,8 рублей. Производство свинины составило 1993 тыс. тонн. Трансферты от потребителей к сельхозпроизводителям составили 89,9 млрд рублей (1993 х (107,9 – 62,8)). Кроме того, было импортировано 1256 тыс. тонн свинины. Трансферты от потребителей в бюджет составили 56,6 млрд рублей (1256 х (107,9 – 62,8)).

Очень часто на основе сравнения расходов на выплаты своим производителям и импортерам делается вывод, что мы инвестируем огромные деньги в сельское хозяйство зарубежных стран вместо того, чтобы поддерживать своих. Это верно, но для того, чтобы изменить ситуацию в условиях членства в ВТО, невозможно закрыть границы, надо добиваться повышения конкурентоспособности отечественной продукции.

Многое зависит от самого бизнеса, но и роль государства здесь велика: европейские фермеры получают кредиты под 3% годовых, наши – под 15%. Лишь у небольшой части сельхозпроизводителей реальный процент вдвое ниже за счет субсидий по отдельным кредитным договорам. Подключение к электроэнергии нашим обходится в десятки раз дороже, импортный трактор нашему производителю обходится вдвое дороже, чем фермерам других стран. Пока для отечественных сельхозпроизводителей не будут созданы равные условия конкуренции с зарубежными, импортозамещение невозможно.

– Таким образом, из-за разницы в условиях российские фермеры обречены проигрывать в конкуренции с импортом?

– Россия отличается от других стран не только по уровню, но и по механизмам поддержки сельхозпроизводителей. Основную часть поддержки российские сельхозпроизводители получают благодаря превышению внутренних закупочных цен над мировыми ценами на аналогичную продукцию. В 2010 году за счет ценовой поддержки сельхозпроизводители России получили 279,4 млрд рублей, что составляет 59,3% всей поддержки. Для сравнения: в США на ценовую поддержку в том же году приходилось 5,9% поддержки, а в ЕС – 15,3%.

В России поддержку получают производители одних видов продукции, в то время как производители других видов продукции не поддерживаются и поставлены в неравные условия с конкурентами из других стран.

В наименее выгодных условиях оказались производители кукурузы. Внутренняя цена на кукурузу примерно на треть ниже мировой. Нерациональность антиподдержки производства кукурузы становится особенно очевидной, если вспомнить, что кукуруза – это корм с высоким содержанием энергии. Россия импортировала ее в течение многих десятилетий. В рыночных условиях ее производство растет, но этот рост был бы еще более значительным, если бы производители получали цену на уровне конкурентов из ЕС и США.

Потери производителей зерна и подсолнечника в 2008–2010 годах составляли 78,6 млрд рублей ежегодно.

В России в основном поддерживаются производители животноводческой продукции. Из растениеводческих продуктов – только сахарная свекла. В 2008–2010 годах наибольшие среднегодовые суммы поддержки были по молоку (110,5 млрд рублей), свинине (102,1 млрд рублей).

В целом на поддержку производителей продукции животноводства и сахарной свеклы за три года – с 2008-го по 2010-й – потребители продукции сельского хозяйства и налогоплательщики (бюджет) израсходовали огромную сумму средств – примерно 1,3 трлн рублей.

– Смогут ли повлиять на это правила и нормы ВТО?

– Вступление России в ВТО стимулирует, с одной стороны, повышение коэффициентов защиты производителей продукции растениеводства, а с другой – снижение этих коэффициентов для производителей продукции животноводства. Это означает, что следует ожидать роста производства и экспорта зерна и подсолнечника, продуктов их переработки, а также сокращения темпов роста или снижения производства, роста импорта продукции животноводства. Только производители яиц при вступлении в ВТО могут не опасаться конкурентов, потому что уже более 10 лет коэффициент защиты производителей яиц равен единице, т. е. они не субсидируются ни налогоплательщиками, ни потребителями яиц.

Ежегодные потери животноводов могут составить более 400 млрд рублей. Чтобы компенсировать потери сельхозпроизводителей, связанные со снижением цен в связи с сокращением и отменой пошлин, нужно резко увеличивать поддержку производителей животноводческой продукции и сахара за счет бюджетных средств. Следует учитывать, что такое увеличение будет происходить на фоне сокращения поступлений в бюджет за счет таможенных пошлин. Кроме того, нужно увеличивать поддержку за счет мер зеленой корзины, не искажающих рынок.

Совокупная поддержка сельского хозяйства включает поддержку сельхозпроизводителей, ее потребителей и общие меры, такие как поддержка науки, образования, консультационных служб. В 2010 году в России она составляла 556 млрд рублей, или 18 млрд долларов. В ЕС сопоставимые цифры составили 116 млрд долларов, в США – 135 млрд долларов. На совокупную поддержку Россия тратила 1,4% ВВП, ЕС и США – 0,7 и 0,9%. Однако доля поддержки в ВВП сельского хозяйства США составляла 62%, ЕС – 51%, а в России лишь 35%. Другими словами, уровень поддержки в России был в 1,5-2 раза ниже, чем в ЕС и США.