Наверное, со времён продразвёрстки в крестьянине зародилась привычка занижать «урожай». А может, и раньше – чтоб не спугнуть удачу. Она, и правда, у сельского труженика хрупкая и переменчивая. С кем из аграриев ни заговори о производстве, каждый уверяет: «Какая прибыль? В убыток работаем!» Вот и исполнительный директор агрофирмы «Кагальницкая» Фёдор Бовкун на вопрос о молочно-товарной ферме ответил: «По нулям сработали».

У хозяйства изрядный земельный клин – четырнадцать тысяч гектаров. Озимые пшеница и ячмень, яровые зерновые, подсолнечник, рапс, кукуруза. Тоже не всё устраивает. «Погода в прошлый сезон помешала, засуха. Выпалила жара – зерно щупловатое вышло, пшеницы собрали по 46,6 центнера с гектара. Нас это не устраивает. Потенциал больший – где-то 50 и за 50 центнеров. Мы же входим в компанию «Валары», и у нас задачи покруче», – поясняет Фёдор Васильевич. Но основные претензии у руководителя к отдаче в животноводстве:

– Тысячу пятьсот тонн зерна туда тратим. На четыре рубля умножьте – шесть миллионов. И не надо катать, бегать на эту ферму, зимой там дежурить при таких-то морозах, когда солярка застывает, не течёт. А мы должны ещё животных накормить, стойла вычистить и так далее.

На сегодняшний день в агрофирме 500 дойных коров, а вместе со всем шлейфом, который получается от дойного стада, 1200 голов. Животные породистые – голштины. Заплеменяться начали три-четыре года назад, когда привезли с госплем­завода «Невский» Ленинградской области 47 тёлочек. По хозяйствам Азовского района собрали по 80-100 голов. Теперь наращивают стадо за счёт собственных ресурсов, занимаясь попутно селекцией. Материал для искусственного осеменения приобретают на Гулькевичском племзаводе. Тёлочки используются только для ремонта собственного стада. Полтора года назад было всего 265 дойных коров, в планах – к предстоящему декаб­рю довести до 600 голов дойное стадо, на большее мощности помещений не хватит.

– Надеемся на субсидии. Может, тогда какой плюс получим. Себестоимость где-то 11,20 руб., а сдаём молоко по 15,10. В десятом году и то продавали по 16,50. Из восьми тонн ежедневного надоя две отвозим на Семикаракорский молзавод и около шести сдаём на наш. Вернее, бывший наш молзавод. В мае прошлого года сдали его в аренду, теперь он «ЛВК». Иначе не видать бы субсидий. По условиям получения компенсации в 2 рубля за литр молоко нужно сдавать на молзаводы, своя переработка в зачёт не идёт.

Надоям кагальницкой фермы иные бы позавидовали – за прошлый год в среднем получилось по 6 тысяч литров молока на одну фуражную корову, отдельные бурёнки давали до 7 тысяч. Правда, для коров голштинской породы не предел и 14 тысяч литров надоя. Однако для таких результатов нужны и условия содержания другие, и кормление более сбалансированное.

– У нас что ж, содержание привязное почти круг­лый год. Летом только выходим в лагеря, да и там площади ограниченные. Была у нас задумка заложить культурные пастбища. Но их поливать нужно, а у нас с водой проблемы. Поэтому не получается пасти стадо. А если бы был моцион, удои были бы намного выше, – рассуждает исполнительный директор. – И с кормлением мы не всё выдерживаем, как надо. На каждой стадии лактации свой рацион должен быть. Отелилась корова – три месяца надо кормить по одной схеме, вторая фаза – другой рацион. У нас же все животные стоят вперемешку. И чтобы корма раздавать дифференцированно по группам, нужно кормораздатчик три раза прогнать. Не получается. И то большое подспорье, что используем последние четыре года кормосмесители. Раньше держали кормоцех, у него мощность электродвигателей суммарно больше ста киловатт составляла. Теперь один кормосмеситель фирмы «ДеЛаваль», второй двенадцатикубовый белорусский – «Хозяин -12». Сокращаются и энерго- и трудозатраты.

Кормами агрофирма обеспечивает себя сама. «Полуторагодовым запасом, как говорили при коммунистах», – смеётся исполнительный директор. То есть заготавливают тысяч 5 тонн сенажа, в пределах 4-5 – силоса, до тысячи тонн сена и, как уже упоминалось, полторы тысячи тонн фуража: пшеница, кукуруза, ячмень. И если с кормами всё в порядке, то с кадрами похуже будет. 

– Людей не хватает, потому что труд тяжёлый и неблагодарный. Ну-ка, каждый день в три часа вставать по такому морозу. Дураков в селе тоже уже нет, – рассуждает руководитель. – В сельском поселении две тысячи население, а у нас работают только двести двадцать человек. Хотя зарплаты, считаю, приличные – 17-20 тысяч. 

На смену одному из самых трудных периодов животноводства – зимовке – придёт вместе с весной пора большого молока. И снова у хозяев фермы – головная боль. «В апреле наше молоко никому не нужно будет. Народ перейдёт на пиво, квас, газировку. Упадёт спрос, упадёт и цена», – заранее готовятся к потерям животноводы. Но при всём том руководитель смотрит на неприбыльную отрасль по-государственному: «Политика – надо держать ферму. Хотя плюсов никаких от животноводства. Но если даже производство сработает в ноль, это хорошо, потому что люди были трудоустроены, заработную плату получали...» А может, развернётся ещё «политика» к животноводу лицом, чтоб начал он снимать с молока сливки?