В канун Нового года российские телезрители были потрясены страшными кадрами: сотрудники одной из птицефабрик выносили и бросали на снег цыплят, и те, коченея, умирали. Основная причина уничтожения почти миллиона цыплят — конфликт между владельцами фабрики и администрацией области. Однако поводом для эскалации конфликта послужила острая нехватка средств на закупку кормов.

Птицеводы сегодня находятся в критическом положении, и далеко не только на этом предприятии. Они больше других животноводов страдают от последствий засухи — в этом сезоне цены на зерно, используемое в кормах, выросли в два с половиной раза по сравнению с прошлым годом. А себестоимость производства птицы почти на 70% зависит от цен на корма.

Ситуация заметно ухудшилась в минувшем декабре. Тогда даже крупные птицеводческие компании, имеющие собственное производство зерновых, в основном исчерпали запасы. Большинство из них рассчитывало, что с января удастся пользоваться дешевым зерном из интервенционного фонда, но недавно Минсельхоз перенес начало аукционных торгов на конец февраля — начало марта. При этом известно, что стартовая цена пшеницы 4-го и 5-го классов будет высокой — от 6 тыс. рублей за тонну, так что ее стоимость для птицеводов в результате может составить 8,5–9 тыс. рублей (в среднем за последние пять лет закупочные цены зерна для птицефабрик составляли 3,5–4,3 тыс. рублей за тонну).

Росптицесоюз пытается обратить внимание правительства на проблемы в отрасли: сельхозпроизводители просят выделить им субсидии из расчета 5 рублей на 1 кг мяса птицы. Окончательное решение по этому вопросу пока не принято. Но даже субсидии лишь отчасти компенсируют расходы птицеводов. По сравнению с аналогичным периодом прошлого года затраты хозяйств на производство килограмма курятины выросли примерно до 10 рублей.

Более того, ситуация разворачивается на фоне заметного роста импорта куриного мяса с осени прошлого года, когда был отменен ветеринарный запрет на ввоз американской продукции. Только за декабрь в Россию из США, основного поставщика мяса птицы, поступило порядка 100 тыс. тонн курятины, что составляет пятую часть всего годового импорта. Традиционно российские производители не выдерживают ценовой конкуренции с импортом, в том числе из-за того, что другие страны субсидируют своих производителей.

Некоторые птицеводческие хозяйства уже на грани разорения. Издержки постоянно растут, а отпускные цены на продукцию снижаются из-за высокой конкуренции и низких доходов россиян. Многие участники рынка прогнозируют, что если сейчас не принять ряда системных мер поддержки сельхозпроизводителей, то птицефабрики начнут массово сокращать поголовье. Через два-три месяца они будут вынуждены повышать цены на курятину, а треть работающих в стране птицефабрик может и не дожить до будущего урожая.

Быстрое развитие

Птицеводы любят говорить, что их отрасль — самая динамичная на российском мясном рынке. Инвестиции окупаются гораздо быстрее, чем, например, при разведении свиней и крупного рогатого скота. В рыночные годы именно этот фактор и послужил катализатором резкого роста птицеводства. По данным Мясного союза России, даже в последние, кризисные, годы темпы роста рынка составляют около 10%. При этом отрасль весьма консолидирована: сегодня на долю пяти крупнейших игроков приходится треть объемов продаж, что по меркам российского агропрома высокий показатель.

Помимо низкой капиталоемкости рост отрасли обусловлен и наличием стабильного спроса на ее продукцию. Сегодня курятина, самый дешевый продукт, содержащий мясной белок, — абсолютный лидер продаж по сравнению с более дорогими свининой и говядиной. В 2010 году общее потребление мяса птицы в нашей стране составило 3,1 млн тонн, из которых почти 80% пришлось на собственное производство.

Но многие проблемы отрасли связаны как раз с ее быстрым ростом. «К сожалению или к счастью, отечественные производители мяса птицы за последние годы набрали такие высокие темпы развития, что даже при ежегодном сокращении квот на импорт мяса птицы происходит затоваривание рынка», — рассуждает генеральный директор компании «Черкизово» Сергей Михайлов. По его мнению, Россия в импорте мяса птицы почти не нуждается и в ближайшие годы сможет полностью себя обеспечить. В качестве доказательства г-н Михайлов приводит свою компанию, которая в ближайшие годы планирует вывести на рынок 100 тыс. тонн мяса птицы дополнительно к уже имеющимся объемам.

Впрочем, не все птицеводы считают, что мы уже можем обходиться без импорта. По мнению руководителя группы компаний «Оптифуд» Ивана Оболенцева, в ближайшие два года импорт мяса птицы будет России необходим. В наибольшей степени это относится к таким позициям, как окорочка: продукт это популярный, но в нашей стране его производится недостаточно. Другое дело, что объемы поставок должны быть равномерно распределены в течение года, это стабилизирует рынок. Г-н Оболенцев уверен, что следует производить больше тех позиций, которые пользуются спросом, а остальное реализовывать в другие страны.

Действительно, в последнее время крупные птицеводы уже начинают подумывать об экспорте. Пока его объемы весьма скромны — чуть больше 10 тыс. тонн. Больше других российским мясом птицы сегодня интересуются страны Юго-Восточной Азии. Там пользуются популярностью куриные лапки.

Как повысить эффективность

Сейчас, когда растут и цены на корма, и конкуренция, у птицеводов остается один основной ресурс — максимально снижать затраты. Но возможно ли это? Или компании уже на пределе своих возможностей? Большинство компаний заявляет, что они максимально уменьшили издержки в кризис, так что сокращать зарплаты и персонал и дальше уже неэффективно. Крупные птицеводческие хозяйства, как правило, расширяют свои возможности за счет органического роста и увеличения объемов производства.

Большое внимание компании сегодня уделяют сбыту. Сельхозпроизводители говорят, что испытывают давление розничных сетей, которые не хотят поднимать цены. Выход из положения многие видят в развитии логистики, расширении зон присутствия своей продукции. Многие сельхозпроизводители, не желая зависеть от торговых сетей, строят собственную розницу, например в виде фирменных павильонов.

Вопрос об эффективности российских производителей мяса птицы, как и всего агропрома в целом, пока остается спорным. «Мы сравнивали свои издержки и издержки наших коллег из Германии: получилось, что себестоимость производства у нас совершенно одинаковая, — рассказывает сенатор, первый зампред комитета по аграрно-продовольственной политике Совета Федерации Сергей Лисовский. — Мы начинаем проигрывать по стоимости кредитов, по уровню отпускных цен, которые у нас в два раза ниже, по затратам дополнительных сервисных служб. Например, на птицефабрике остановка вентиляторов на час означает гибель всей птицы. А кто ответит за то, что в декабре в Раменском районе Московской области на четверо суток отключили электроэнергию? Одна птицефабрика полностью погибла, на других стояли генераторы. В Европе даже не слышали про генераторы, к ним сразу приедут, починят и компенсируют затраты. В России же подобные случаи, к сожалению, являются нормой. Поэтому, когда говорят, что отечественные сельхозпроизводители неэффективны, — это неправда. Мы эффективны, но нам приходится нести затраты, на которые нас вынуждает государство».

Отчасти с коллегой спорит вице-президент Международной программы развития птицеводства Альберт Давлеев. По его мнению, в физических показателях мы еще можем конкурировать с иностранными производителями — например, у нас могут быть сопоставимы проценты вывода инкубационного яйца от несушки, конверсия преобразования корма в мясо, ежедневный прирост и др. Однако производительность труда в отечественном птицеводстве в разы ниже, чем в европейском, американском или бразильском. У нас на птицефабриках работает значительно больше людей в пересчете на выпускаемый объем товара, низка эффективность отдачи корма, ветпрепаратов и т. п.

По мнению г-на Давлеева, у большинства компаний все же есть резервы для снижения издержек: некоторые птицеводы еще работают по старинке, привыкли к быстрому докризисному развитию и сегодня испытывают болезнь роста. Из-за стремительного развития отрасли в предыдущие годы птицеводы еще не успели накопить критическую массу опыта. «Мы уже не будем такими, как раньше, поэтому надо привыкать к новой модели экономики, к более вдумчивому управлению, — говорит Давлеев. — Чем жестче будет конкуренция, чем быстрее будут дорожать корма — тем быстрее компании поймут чему и как нужно учиться, чтобы стать по-настоящему эффективными». Прежде всего, по его словам, необходимо создать культуру взаимодействия акционеров и работников по общему ведению бизнеса.

Чего ждут птицеводы

Конечно, те птицеводческие компании, которые хотят развиваться дальше, будут стремиться повышать эффективность. Но самостоятельно выбраться из нынешней непростой ситуации им вряд ли удастся. Г-н Лисовский обращает внимание на недобросовестную конкуренцию со стороны иностранных поставщиков: «Отечественные сельхозпроизводители хотят конкурировать с импортом на равных, но не могут сделать это из-за недобросовестной, жесткой протекционистской политики западных государств». По его словам, вот уже полгода как европейцы предоставляют своим сельхозпроизводителям, осуществляющим поставки в Россию, экспортную субсидию, которая возмещает им 30% себестоимости. Примерно на столько же отечественная продукция дороже импортной. Но аналогичной поддержки или, например, введения запретительной пошлины на ввоз субсидируемой продукции из других стран наши компании пока не дождались.

Впрочем, сельхозпроизводители говорят, что поддержка государства все же есть: идет стимулирование инвестиций в производство, субсидирование процентных ставок. Но птицеводы, как и все аграрии, ждут более гибкой помощи. Если они испытывают трудности, связанные с кормами, — значит, надо более четко и прозрачно регулировать зерновой рынок; если растут тарифы естественных монополий — значит, следует подстраховать производителей льготами и субсидиями; если снижается спрос — значит, следует, например, увеличить госзакупки. Иначе сельхозпроизводители останутся в состоянии неизвестности, не застрахованными от новых ценовых всплесков и не способными прогнозировать свое будущее.

Одна из важных задач сегодня — поддержка спроса. Пока один россиянин в год потребляет 62–63 кг всех видов мяса, из них больше трети приходится на мясо птицы. До сегодняшних европейских норм нам не хватает 15–18 кг.

По замечанию Сергея Михайлова, потребление мяса птицы у нас стабильно, но не растет. Он считает, что существенной поддержкой может оказаться помощь малообеспеченным слоям населения, например в виде продовольственных социальных карт. Кроме того, росту потребления мяса способствуют и прямые выплаты населению: в прошлом году, после повышения зарплат и пенсий, прежде всего работникам бюджетной сферы, мясной сектор ощутил заметное увеличение продаж своей продукции.