5 причин, по которым в России мало своей говядины / Slon.ru

Министр сельского хозяйства Елена Скрынник обещает, что в ближайшие 2 года Россия за счет собственного производства полностью обеспечит потребности в мясе птицы и свинине, а в ближайшие 10 лет – в говядине. Серьезная разница в дедлайнах. Тем более удивительно, что серьезные ограничения на импорт говядины действуют уже несколько лет. И все-таки в 2011 году доля ввезенной продукции превысила 40% от общего объема потребления. Ежегодно в Россию поставляется несколько сотен тысяч тонн говядины сверх квот, то есть по таможенной ставке в 75%.  Во многом благодаря протекционистской политике государства производство мяса птицы за последние пять лет выросло примерно на 70%, свинины – на 63%. Зато производство говядины осталось почти на уровне 2006 года. Иными словами, с момента запуска нацпроекта «Сельское хозяйство» ничего не изменилось. Сомнительная логика у министра: если что-то не сдвинулось с мертвой точки за пять лет, то должно сдвинуться за десять. 

Slon подскажет Елене Скрынник с какими проблемами надо справиться

Историческая:

Во всем мире мясное и молочное животноводство разделено: чтобы получить мясо, используют одни породы («мясные»), для молока – другие («молочные»). И только СССР шел особым путем, развивая так называемое «мясо-молочное животноводство». И для того, и для другого использовалась одна и та же порода – с коров получали молоко, а бычки шли на откорм. При этом больше ценились «дойные» качества. Частично благодаря такому подходу мясное животноводство в 90-х пострадало гораздо больше, чем молочное. Немногие колхозы мясного направления разорялись один за другим. И если импортная говядина быстро вытеснила отечественную, то ввозимое сухое молоко полностью справиться с местным производством не смогло.  К запуску национального проекта по восстановлению сельского хозяйства уже создалась ситуация, когда даже те немногие достижения и разработки СССР в области мясного животноводства были утрачены (вопреки стереотипам, сельское хозяйство – область наукоемкая). А желающих начинать инвестиционные проекты по выращиванию коров мясных пород по аналогии с зарубежными фермами с нуля оказалось крайне мало. Сегодня доля мясных пород в поголовье крупного рогатого скота (КРС), по экспертным оценкам, составляет 4%. Для сравнения – в странах, являющихся крупными производителями говядины, этот показатель может достигать 50%.   

Причем те, кто сегодня развивает в России именно мясное животноводство, реализуют продукцию не массовому потребителю, а в сегмент HoReCa по цене в 3-4 раза выше розничной. Массовому потребителю достаются «отходы» молочного животноводства – мясо старых коров, а также мясо от небольшого откормочного стада при молочных фермах. Потому, например, отечественная говядина серьезно уступает импортной еще и по качеству.

Биологическая:

Во-первых, быка нужно откармливать два года. При этом свинья растет около 11 месяцев, кролик – около года, а бройлер – 45 дней. Вырастить за эти два года не быка, а дойную корову элементарно выгоднее. Рентабельность производства молока составляет 11–15% и, в зависимости от региона, может превышать «мясную» доходность в 1,5–2 раза (6–7%). Во-вторых, корова, в отличие от свиноматки, приносит мало телят. Чтобы по-хорошему наладить производство, требуется лет 7–10. То есть, чтобы выйти на самообеспечение говядиной через 10 лет, проекты должны массово запускаться уже сейчас. И, третье: выход мяса у КРС меньше, чем у свиней. Так что пока проекты по свиноводству идут со значительным опережением по рентабельности и срокам окупаемости. Тем более, что цены на конечный продукт разнятся не сильно, а порой говядина стоит даже дешевле свинины.

Климатическая:

Россия – страна сельскохозяйственная, но холодная. Поэтому на свободном выпасе животные могут находиться только несколько месяцев в году. Все остальное время их надо содержать на фермах, организовывать доставку корма... И чем скот крупнее, тем тяжелее это делать. Например, в странах вроде в Бразилии, на которую приходится около 45% российского импорта говядины, откорм КРС на пастбищах может вестись круглый год. Неудивительно, что именно туда стягиваются инвестиции и строятся все новые фермы.  

Конечно, также можно привести пример близкой нам по климату Канады, которая является крупным производителем (более 1 млн тонн в год) и экспортером говядины. Но программы субсидирования сельского хозяйства действуют там с 60-х годов. Причем размер субсидий в отдельные годы составлял до 25% от затрат фермеров. А Минсельхоз РФ в 2011 году напрямую на развитие животноводства направил 8,5 млрд руб. (3,5 млрд – на поддержку племенного животноводства и 5 млрд – на возмещение части затрат на закупку кормов для содержания маточного поголовья крупного рогатого скота). С учетом объемов производства около 1,7 млн тонн в год – 5 руб. на кг. То есть даже при самой низкой для России себестоимости производства говядины в 80–90 руб. размер субсидий составляет не более 6%. Так что приводить Канаду в качестве успешной экономической модели можно лишь с большими оговорками. Свое мясо обходится налогоплательщикам в немалые суммы.

Земельная:

Для откорма стада в 1500 быков нужно не менее 1000 га средней урожайности. Причем технологии с полным отсутствием свободного выпаса для них мало применимы. На земли вокруг мегаполисов желающих много – здесь уже речь идет не только о животноводстве, но и растениеводстве. Плюс, недвижимость. И срок окупаемости таких проектов будет не 7–10 лет, а 2–3 года.

Макроэкономическая:

Глобализация мировых продовольственных рынков с учетом всех остальных факторов делает отечественную говядину неконкурентоспособной по сравнению с импортом. И, как его не загораживай, он все равно сильнее. И хотя дефицит говядины сегодня наблюдается во многих странах, мировой рынок этого мяса уже сформировался. Конкурировать с крупными игроками, не имея базы, будет почти невозможно.    Представители мясной отрасли говорили, что единственный способ сдвинуть производство говядины с мертвой точки – это полностью запретить ввоз сверх квот. На такое Россия пойти не может из-за вступления в ВТО. Остается надеяться только на то, что объемы дефицита однажды приведут к тому, что производство говядины станет рентабельно настолько, что туда бизнес начнет вкладывать в него деньги охотнее, чем во все остальное. И ждать 10 лет. На худой конец, 15.

Версия для печати