«Мы созрели, чтобы развиваться дальше» . Эксперт On-Line / Фураж Он-Лайн

На отечественном рынке мясопереработки последние годы правили бал крупные игроки. И хотя многие потребители отдают предпочтение локальным производителям и маркам, в прошлом году девять крупнейших федеральных компаний, по данным Мясного союза России, занимали порядка 45% колбасного рынка. На перспективу ближайших двух-пяти лет планы лидеров весьма амбициозны, о чем свидетельствуют инвестиционные проекты — вложения в собственную сырьевую базу, развитие логистики, укрепление брендов, плюс активное сотрудничество с ведущими торговыми сетями. Однако не секрет, что не последнюю, если не главную роль в развитии крупных игроков сыграло привлечение долговых ресурсов, и с наступлением кризиса появились проблемы с возвращением этих долгов, возник дефицит оборотных средств. Некоторые готовятся к худшему, а, например, питерская компания «Парнас» еще в прошлом году объявила о банкротстве.

Компании второго эшелона пока негромко заявляют о себе, но уверены, что по сравнению с ведущими переработчиками находятся в более устойчивом положении — как правило, малые и средние предприятия ведут консервативную заемную политику, идут по нишевому пути развития, не тратят больших средств на постоянное поддерживание бренда. Как и у крупных компаний, у середняков сегодня тоже падает прибыль за счет увеличения стоимости сырья, тем не менее небольшим предприятиям легче маневрировать: они могут быстрее переключиться на другие розничные форматы, внедрить новый продукт, сократить или увеличить производство. Малаховский мясокомбинат (ММК) — типичная небольшая мясоперерабатывающая компания, ежедневно выпускающая до 40 тонн колбасных изделий и деликатесов. Для сопоставления масштабов: ГК «Черкизово» за то же время производит на своих мощностях почти в десять раз больше. Генеральный директор ОАО «Малаховский мясокомбинат» Алексей Семин считает, что у компаний второго эшелона, которые в кризис чувствуют себя увереннее лидеров, есть перспективы воспользоваться своими преимуществами и расширить свое присутствие на рынке.

Нужна европейская свинья

— Какие проблемы в сегодняшней кризисной ситуации наиболее актуальны для мясоперерабатывающей компании среднего уровня?

— Сегодня прибыльность мясопереработчиков падает, потому что увеличивается разрыв между себестоимостью сырья и ценой на конечную продукцию. Снижения потребительского спроса в полной мере мы пока не ощутили, а вот сырье по некоторым позициям подорожало почти в два раза. Мы прогнозировали, что в начале нового года, когда традиционно наблюдается сезонный спад и стоимость сырья падает, цены на готовую продукцию можно будет опустить. Но этого не получилось — в январе сырье, по сравнению с декабрем, подорожало почти на 10 процентов.

Представьте, недавно я ездил в Испанию и зашел в супермаркет. Там свиная шея в пересчете на наши деньги обходится рядовым покупателям по 175–180 рублей за килограмм. А я покупаю свиную шею по такой же цене, чтобы только положить ее в колбасу.

— Насколько вы зависите от импортного сырья?

— Почти на 90 процентов.

— А отчего цены на сырье так выросли?

— Во многом увеличение стоимости связано с изменениями таможенных правил. Сегодня у нас два основных таможенных пункта по ввозу в страну мяса — это Санкт-Петербург и Дальний Восток. Наше предприятие расположено в Подмосковье, поэтому нам ближе первый вариант. Но если ранее сырье проходило таможенную очистку на корабле, то теперь появилась дополнительная цепочка затрат: требуется взять фуры, привезти сырье на таможенный склад, выгрузить, растаможить, снова загрузить и отправить на мясопереработку. После таких законодательных новшеств, принятых в прошлом году, цены на сырье сразу поднялись на 15 процентов.

Есть и другие причины. Например, правительство сократило квоты, да еще и оттянуло время с выдачей квот на импорт мяса, соответственно, цены на мясо также выросли. А сейчас начался кризис, плывет доллар, плывет евро, естественно, начинает плыть цена на мясо. Если у вас свинья европейская, то вы покупаете ее за валюту, которую также надо приобрести. Естественно, что все закладывают в цену свои прогнозы на рост валюты и ее покупку. Сегодня к нам приезжают поставщики и уже предлагают перейти на валютные цены.

— Получается, что сырье отечественных производителей вас не устраивает. Зачем тогда вашему предприятию собственная бойня?

— В своих продуктах мы пытаемся по максимуму использовать парное мясо. Мы ездим по колхозам, совхозам, ищем нужное нам поголовье скота. Но есть проблема: если свинину еще как-то можно найти на российском рынке, пусть и недешевую, то говядины попросту нет. Повторюсь, мы бы с удовольствием покупали качественное отечественное сырье. Но то, что предлагают наши сельхозпроизводители, не годится для отдельных видов колбас. Наш конек — это сырокопченая колбаса, которая составляет почти половину производства ММК. По рецептуре в нее следует положить шпик специального качества. А это та порода свиней, которой у нас нет. Если мы купим российский шпик и положим в сырокопченую колбасу, вы ее есть не станете, она будет мягкая, рыхлая.

— Крупные мясопереработчики сами строят животноводческие комплексы. Вы не планируете последовать их примеру?

— Для нас это не профиль. Нам это не интересно. Да, выращиванием скота занимаются крупные переработчики, например Останкинский мясоперерабатывающий комбинат. Но даже их эти откормочники не спасают. Они все равно зависят от импортного сырья, ну пусть не на 90, а на 80 процентов. Для производства колбасных изделий все равно приходится закупать иностранный шпик, специи, оболочки.

Каждый должен заниматься своим делом. Если начинать сырьевое производство, следует серьезно подходить к селекции животных. Важно приобрести те породы, которые соответствуют мясу, а не просто — купил десять свиней, зарезал и получил деньги. Это сложная технологическая система. Наша компания специализируется на производстве колбасных изделий, и мы работаем на перспективу. В своем развитии опираемся на европейские хозяйства, которым по сто лет, они живут максимум на 5–10 процентов прибыли, довольны и считают это правильным. Мы тоже не гонимся за сверхприбылями, но мы та компания, которая хочет делать высококачественную продукцию по средней цене. Если вы нашу колбасу среднего сегмента сравните с дорогой колбасой лидеров мясного рынка, то увидите, что зачастую разница будет только в цене.

— За счет чего ваши колбасные изделия дешевле, чем у других компаний?

— Во-первых, мы не берем кредиты в банке, а развиваемся на собственные средства. Когда у ММК появляется необходимость в деньгах, мы обращаемся к нашим акционерам. Они дают деньги из других своих бизнесов. Во-вторых, мы умеем экономить. У нас нет обилия акционеров, которые вынимают прибыль из компании, мы не летаем самолетами бизнес-класса, не делаем лишних расходов. В-третьих, мы не вкладываемся в прямую рекламу. Продвигаем товары разве что в торговых точках, в основном это дегустации в магазинах. В результате такой оптимизации затрат, например, наша сырокопченая колбаса продается на 100–150 рублей дешевле, чем у конкурентов.

Время для инноваций

— Где вы распространяете свою продукцию?

— В основном в крупных торговых сетях и небольших одиночных магазинах. Кроме того, у нас есть и собственный канал продаж, наша сеть состоит из 15 магазинов.

— Последнее время требования розничных сетей ужесточились. Как у вас складываются взаимоотношения с сетями?

— По-разному. Например, раньше мы сотрудничали с «Перекрестком». Работали неплохо, с достаточными для нас объемами. Но в новом году их условия действительно ужесточились. Если прежде мы платили 4,5 процента ретро-бонус, то сейчас почему-то должны отдавать 25 процентов. Допустим, продали они нашу продукцию на миллион рублей, и мы им после этого должны перечислить вознаграждение — 250 тысяч. Или другой пример. Для того чтобы войти в сеть «Метро», требуется заплатить 30 тысяч евро за один магазин. При этом таких магазинов будет несколько. И не факт, что в дальнейшем вы продолжите сотрудничество с сетью, но обратно деньги вам уже никто не отдаст. Если бы мы продавали свои колбасные изделия по цене крупных мясопереработчиков, то, наверное, могли бы пойти на такие условия.

— И что вы собираетесь делать?

— Сегодня некоторые поставщики вообще отказываются работать с торговыми сетями. Мы не такие категоричные и пока планируем с ними сотрудничать. Но будем делать это до тех пор, пока нам выгодно, при этом не забывая об альтернативных каналах сбыта. Я считаю, что розничные сети должны быть более требовательны к качеству поставки товаров, а не в отношении дополнительных наценок и штрафов.

Плюсы небольших одиночных магазинов в том, что на них вы зарабатываете больше, чем на сетях, но там и цены для потребителя выше. С сетями, конечно, интересней работать. Это большой заказ, один клиент, более качественный сервис. Да и затраты на доставку продукции ниже, чем в одиночных магазинчиках: представьте, либо вы везете 10–15 килограммов колбасных изделий в универсам у дома, либо отправляете тонну в гипермаркет. На мой взгляд, нужно создать какой-то определенный баланс между поставщиками и розницей. Цены на продукты питания уже сейчас запредельные. Максимальная скидка на продукты среднего ценового сегмента, которую производитель может дать рознице, составляет 8 процентов.

— Почему вы не брендируете свою продукцию?

— А у кого есть бренды? Как таковых брендов на российском мясном рынке — пожалуй, один «Дымов». В основном же переработчики выпускают продукцию под именем компании и не могут зарегистрировать, например, сосиски «Молочные», так как они являются общим наименованием по ГОСТу. Точно так же все алкогольные компании могут выпускать шампанское «Российское» или пиво «Жигулевское». ММК работает в среднем ценовом сегменте, поэтому перед нами не стоит острой необходимости по созданию бренда.

— Планируете ли вы какие-либо изменения в ассортименте в связи с кризисом?

— Наш самый прибыльный продукт, который мы выпускаем как для других предприятий, так и под именем собственного комбината, — сырокопченая колбаса. Ее производство занимает почти половину из наших ежемесячных 1000 тонн готовой продукции. Не все мясоперерабатывающие компании любят делать сырокопченую колбасу из-за длительных производственных сроков. От заготовки сырья до поступления готового товара в магазины должен пройти как минимум месяц — колбаса должна созреть.

Мы производим продукцию не только для себя, но и на аутсорсинг — например, для «Ашана», «Кампомоса», Ногинского мясокомбината. Сегодня доля сторонних заказов в нашем ассортименте составляет порядка 15 процентов, в дальнейшем их будет еще больше. Нам это выгодно, поскольку в общей сложности присутствие нашей колбасы на магазинной полке увеличится.

Кроме того, у нас существует множество собственных наработок. Скоро планируем выйти на рынок с новым продуктом, которого вообще ни у кого нет — нишевые продукты из мяса, не относящиеся к колбасным изделиям. Пока я не хотел бы открывать все карты, сейчас мы находимся на этапе регистрации новинок.

— Вы считаете, что сейчас подходящее время для инноваций?

— Да. Инновационные товары — это способ выживания в кризис. Наши конкурентные преимущества здесь опять же заключаются в невысокой стоимости продукции. Мы уже сегодня производим продукты, которые есть далеко не у каждого мясопереработчика. Много ли вы знаете компаний, выпускающих колбасные изделия из оленины? Мы заказываем мясо из Норильска. Пока сырье летит сюда, оно становится золотым по цене. Однако на выходе, учитывая нашу оптимизацию затрат, в частности на маркетинг, наши колбасные изделия получаются дешевле, чем у других компаний.

Главный враг — инфляция

— Строите ли вы глобальные планы?

— Завоевать весь рынок мясопереработки вряд ли получится — мы устойчивая компания второго эшелона. Но мы можем ежегодно увеличивать свое производство и оборот до 40 процентов.

— Как вы себе представляете такой быстрый рост в условиях кризиса?

— Мы развиваемся за счет конкурентов. Смотрите, многие уже снизили производство на 15–20 процентов, а мы, наоборот, наращиваем обороты. В 2009 году еще будем работать на имеющихся мощностях, недавно закончили строительство нового цеха. Наша уверенность в завтрашнем дне подкрепляется возможностью удвоить, а то и утроить производство — будем увеличивать объемы выпущенной продукции на имеющемся оборудовании, а еще на территории комбината есть свободная земля, на которой впоследствии начнется строительство новых цехов.

По сырокопченой колбасе ММК уже сегодня обладает самыми большими мощностями производства в России, как это ни удивительно. Конечно, если сложить все производственные мощности того же Черкизовского, все их мясокомбинаты, расположенные по стране, то они победят. Но на одной территории, боюсь, у крупных игроков не получится с нами соревноваться.

Хотим выйти в регионы. Понимаете, нам пятнадцать лет, и мы уже созрели, чтобы развиваться не только в Москве и Подмосковье, но и в других регионах — от Санкт-Петербурга до Урала.

— А разве сегодня конкурентная борьба не обострилась?

— Лично для нас — нет. Допустим, сегодня у нас есть партнеры, которые раньше не стали бы с нами работать из-за небольших объемов. Теперь они сами звонят и просят привезти в магазин продукцию, потому что крупные игроки лежат на боку и не в силах удовлетворить их потребности. Мы стараемся восполнить недостающие объемы.

В прошлом году, помню, прогнозировали, что 2009−й будет годом крупных предприятий, а дни средних и небольших компаний окажутся сочтены. На мой взгляд, все происходит наоборот. Те, кто интенсивно развивался, необдуманно брал кредиты, открывал торговые дома, сейчас не могут расплатиться с долгами. А мы себя чувствуем вполне комфортно — прибыль маленькая, но положение устойчивое. Те 4–5 процентов прибыли, которые мы сегодня получаем, постоянно инвестируем в развитие. Это поможет сохранить положительную динамику.

— Сейчас некоторые компании пытаются, что называется, показать товар лицом, а на самом деле хотят продать бизнес. А вы так активно развиваетесь…

— Пока мы не думаем о продаже. Нас устраивает та стратегия, которую мы приняли. Наши акционеры хотят иметь собственное производство, которое стабильно растет.

— Какие у вас риски?

— Кроме сумасшедшей галопирующей инфляции я не вижу рисков. Официально инфляция за 2008 год была на уровне 14 процентов. Но я не понимаю — по какой корзине она измерялась? По моим ощущениям, инфляция составила процентов тридцать, а то и больше. Если бы наше государство или кто-нибудь мог пообещать, что инфляция не превысит, например, 10 процентов, тогда бы наше предприятие спокойно рассчитывало будущее производство и стоимость готовой продукции. Последние годы потребление мяса россиянами стало расти, но может произойти и обратный тренд. При высокой инфляции люди начнут экономить, например вместо деликатесов будут покупать сосиски. Тогда нам придется сбавлять темпы производства сырокопченой колбасы, чего делать совсем не хочется.

Версия для печати