У молочников – новые времена. / Фураж Он-Лайн

17.03.2008
Уроки «райской конъюнктуры» еще раз показали, что будущее молочной отрасли Литвы – в преодолении мелкотоварности в сырьевом звене



Kак выразилась министр сельского хозяйства Литвы Казимира Прунскене, для литовских молочников в минувшем году была «райская конъюнктура». Неожиданно возникший дефицит молока на мировом рынке прошелся по Европе стремительным и резким повышением цен (до 42 евроцентов за литр), что аукнулось и в Литве. Прежде всего, серьезно выросли закупочные цены на сырое молоко. В среднем они за год увеличились на 19,5% – с 201,5 до 240,5 евро за тонну. Основной рост произошел осенью (в октябре был поставлен рекорд – 333 евро за тонну). Секретарь Министерства сельского хозяйства Витаутас Грушаускас подсчитал, что за год фермеры получили за свое молоко на 24% больше, чем в 2006 году, – более 320 млн евро. Соответственно, подорожали и молочные продукты: за 11 месяцев 2007 года цены на внутреннем рынке выросли на 6%, экспортные цены – на 24%. Средний рост цен составил 15,3%.

Остановись, мгновение

Среди факторов, вызвавших дефицит молока, эксперты выделяют два основных. Первый – перегибы в аграрной политике Евросоюза. Как известно, производство сельхозпродуктов в ЕС помимо прочих инструментов регулируется и торговыми квотами. Такие квоты имеются и на продажу молока его производителями. Они рассчитываются для каждого члена ЕС, а внутри страны – для каждого хозяйства. В Литве на 2007−2008 годы (с мая по май) квота составляет 1,7 млн тонн, из которых 96% должно быть продано переработчикам, а остальное – на прямое потребление. Неиспользованные квоты могут продаваться внутри страны через аукционы, которые проводятся два раза в год, но превышение общей квоты карается различными санкциями, прежде всего – сокращением финансовой помощи (дотаций на производство и экспорт) со стороны ЕС.

Случилось так, что ЕС, стремясь ограничить перепроизводство молочной продукции, занизило квоты настолько, что на рынке образовался дефицит молока. Этот казус с квотами не имел бы таких драматичных последствий, если бы одновременно не сработал второй фактор – на мировом рынке неожиданно резко вырос спрос на молоко. Это произошло прежде всего за счет густонаселенных стран, где этот продукт раньше не был популярным, например Китая, Южной Кореи и других. (Организм китайцев и корейцев плохо усваивает молоко, что препятствовало его массовому потреблению в этих странах. Но, по одной из версий, теперь изобретена пищевая добавка, сильно повышающая усвояемость молока.)

Из-за дефицита молока в Европе возникла нехватка молочных продуктов, которую европейские торговцы стали компенсировать, увеличивая заказы в том числе и на литовскую продукцию. Экспорт молочных изделий вырос в Литве за прошлый год на 42% и составил 387 млн евро, причем 67% его объема приходится на страны ЕС. Да и на внутреннем рынке реализация (в денежном выражении) подскочила неплохо – на 14,3% (240 млн евро). Соответственно, литовские переработчики начали закупать больше молока у своих фермеров, что и привело к росту закупочных цен в Литве.

Основной рост цен пришелся на октябрь, когда они скакнули на 40−50%. Как отмечает заместитель начальника отдела рынка Института аграрной экономики Альбертас Гапшис, переработчики сами предложили производителям повысить закупочные цены. Дело в том, что в Литве они существенно ниже средней по ЕС (387 евро) и переработчики просто испугались, как бы молоко не вывезли поляки, где закупочные цены всегда были выше.

Естественно, стали расти и розничные цены на молочную продукцию. В Литве это происходило с некоторым отставанием от общеевропейской тенденции. Впрочем, как и начавшееся их падение – этот момент наступил здесь в начале февраля 2008 года, когда во всех сетевых магазинах начали переписывать ценники в сторону понижения на 5−20%. А переработчики один за другим стали объявлять о снижении отпускных цен на свою продукцию. Например, Rokiskio suris – на 5−12% на сыры, на 12−25% на масло и сметану, Pieno zvaigzdes – на 15% на масло и на 10% на сметану. Директор Rokiskio suris Дарюс Трумпа не скрывает, что снижать цены заставляет общеевропейская конъюнктура, а по словам представителя крупнейшей торговой сети Maxima Гедрюса Юозапавичюса, торговля уже ощутила, что теряет покупателей.

Дрогнули и медленно поползли вниз также и мировые закупочные цены на молоко. По данным исполнительного директора Pieno zvaigzdes Линаса Саснаускаса, в январе они упали в США на 5%, в Германии – на 3%, в Австралии – на 5%. Не миновать, по всей видимости, этого и Литве. Во всяком случае, компания Pieno zvaigzdes в феврале уже платила фермерам на 5% ниже, чем в январе, а в марте снизила цены еще на 11%.

Участников рынка очень интересует вопрос, до какого уровня будут опускаться цены. Грушаускас считает, что потребительские цены на готовую продукцию в этом году упадут существенно, так как в 2007 году они зашкалили по психологическим причинам. Однако закупочные цены на молоко, по его мнению, остановятся на более высоком уровне, нежели до 2007 года. Гапшис рекомендует переработчикам не трогать их хотя бы до мая. На одном из форумов в интернете поднялась настоящая буря среди фермеров, которые, реагируя на прогнозы, требуют не трогать цены, приводя в качестве аргументов цифры увеличения расходов на корма, топливо, удобрения и т.п. И, судя по всему, переработчики прислушаются к этим рекомендациям.

Мелкотоварность – бич литовского села

Покладистость переработчиков обусловлена объективной причиной – им не хватает молока. Как сообщил Грушаускас, если в других странах проблему представляет перепроизводство молока, то в Литве все наоборот – в 2006−2007 годах молочная квота была освоена на 89%, с мая 2007−го по февраль 2008 года – на 69%, а к маю квота в лучшем случае будет освоена на 90−92%. Литовским переработчикам хронически не хватает сырья – около 10% сырого молока им приходится импортировать, в основном из Латвии. Например, в прошлом году они завезли 116 тыс. тонн, причем закупали по более высоким ценам, чем внутри страны, – в среднем по 288 евро за тонну.

Закупочные цены в Литве хронически оставались едва ли не самыми низкими в ЕС и всегда ниже, чем у соседей. Так, например, в начале 2006 года (более свежих данных нет) они были на 20% ниже, чем в Польше, на 34% – чем в Латвии и на 47% – чем в Эстонии. По мнению доцента Института аграрной экономики Дайвы Микелените, фундаментальная причина этого неприятного для литовских фермеров явления – мелкотоварность их производств. Хотя хозяйства постепенно укрупняются, процесс идет очень медленно. В 2007 году на одну ферму приходилось в среднем 3,27 коровы. А по данным переписи 2003 года, 78% хозяйств имели одну-две коровы, что в совокупности составляло 44% всего литовского стада. В то же время в Эстонии, например, средний размер хозяйства составляет сейчас 35 коров и 50% молока надаивается в кооперативах (по этому показателю Эстония превзошла даже средний уровень по ЕС – 30 коров).



Крупные хозяйства гарантируют стабильные и крупные поставки, обеспечивают более надежное качество молока. Чем больше производство, тем меньше затраты на транспортировку молока на перерабатывающие заводы – это позволяет переработчикам повышать закупочные цены. Поэтому крупным литовским хозяйствам переработчики платят на 30−40% больше, чем мелким. По этим же причинам закупочные цены в Эстонии самые высокие в странах Балтии.

У крупных хозяйств есть еще одно достоинство – они способны обеспечить нормальную загрузку перерабатывающего производства. Поэтому в Германии, Польше, Эстонии и многих других странах для молочного сектора характерна схема объединения в одних хозяйствах производства и переработки молока, что очень серьезно снижает затраты на сырье (транспортировки, по сути, нет вообще). В Литве же по причине мелкотоварности производство и переработка разобщены и выступают как субъекты противоположных интересов. И это тоже сильно влияет на цены. «Кстати, в соседних странах, в тех же Польше и Германии, за пределами крупных хозяйств закупочные цены также существенно меньше, порой даже ниже, чем в Литве», – отмечает Линас Саснаускас.

Кооперация – мотор крупного товарного производства – слабо приживается во всех сферах экономики Литвы. В настоящее время в стране существует всего около 400 кооперативов, из них половина – лишь на бумаге. В кооперации занято примерно 10 тыс. человек. Даже в молочном секторе, где ее уровень самый высокий, доля кооперативной продукции составляет только 17% общего объема производства сырого молока. В целом же около половины кооперативов сконцентрированы в агросервисе, еще 20% заняты реализацией продукции и только 15% – производством и переработкой.

В Европе имеется около 290 тыс. кооперативов, объединяющих более 140 млн человек. В странах – старожилах ЕС в кооперацию вовлечено около четверти населения, а если взять молочный сектор, то в таких странах, как Ирландия, Голландия и Франция, кооперативы владеют большей частью молочного рынка.

Нынешний министр Прунскене – большой друг кооперации. С приходом на этот пост в 2004 году она предприняла немало усилий, чтобы сдвинуть процесс с мертвой точки. В 2005 году был создан Координационный совет по развитию кооперации, а в министерстве – специальный отдел и центр координации ее развития. 2006 год был объявлен годом кооперации. Обласканы кооперативы и со стороны закона – к ним применяется льгота по НДС (платить надо только 5%), упрощены многие процедуры регистрации. Кроме того, размер хозяйств напрямую связан с возможностями получения финансовой помощи со стороны ЕС – дотации предоставляются хозяйствам, размер которых превышает установленный минимальный уровень. Например, для начинающего молочника необходимо в бизнес-плане доказать, что на создаваемой ферме будет производиться в год не менее 50 тонн молока. По расчетам, чтобы нормально адаптироваться на открытом европейском рынке, нужно довести средний размер хозяйств хотя бы до пяти коров.

Где купить буренку?

Многие литовские эксперты ищут ответ на вопрос, отчего процесс концентрации производства в аграрном секторе происходит медленнее, чем у соседей, и не так быстро, как хотелось бы. Объяснение находят обычно в индивидуалистской (хуторской) психологии здешнего крестьянства, в отсутствии глубоких кооперативных традиций в аграрном секторе довоенной Литвы, где в основном развивалась лишь потребительская кооперация. Свою роль сыграла и реакция населения на колхозный строй, навязанный вопреки литовскому менталитету в советский период. Государство явно перегнуло палку, когда «кавалерийскими атаками» премьера Гедиминаса Вагнорюса в 1991−1992 годах молниеносно «ликвидировало как класс» колхозы. Не успев их распродать хотя бы по частям, государство создало на их основе так называемые сельскохозяйственные общества, ставшие уродливыми карикатурами на современные крупные хозяйства. Они были обречены на вымирание и вместо приобщения крестьян к современному сельхозпроизводству выработали устойчивый иммунитет к кооперированию. Без преувеличения можно сказать, что вплоть до прихода в 2001 году к власти социал-демократов государство достаточно равнодушно, если не сказать холодно, относилось к кооперации, отделываясь лишь общими декларациями о ее полезности. Поэтому процесс кооперирования шел вяло, что в значительной степени замедляло и общие темпы концентрации капиталов и хозяйств в аграрном секторе.

Отсюда и противоречивость многих тенденций в развитии села. Одна из них – непрерывное сокращение литовского стада: с 1990 года (848 тыс. коров) оно уменьшилось более чем вдвое. Спад продолжался в прошлом году – поголовье молочного скота сократилось на 6% (до 396 тыс.). В то же время литовские СМИ пишут, что появилось немало желающих завести корову даже в городской местности. Но вот купить ее стало проблемой. Если еще два года назад 2 тыс. литов (580 евро) за восьмилетнюю корову считалось очень дорого, то сегодня за теленка просят до 6 тыс., причем за год цена выросла на треть (до 1,5 тыс. евро). Дошло до того, что серьезные специализированные хозяйства вынуждены импортировать коров.

Тенденцию сокращения стада объясняют двумя основными причинами. С одной стороны, такова была реакция на низкие закупочные цены на молоко, которые под диктат переработчиков и при отсутствии серьезной государственной поддержки долгое время – вплоть до начала XXI века – губили молочное производство. Последствием этого были «классовые бои» конца 1990−х – начала 2000−х годов, когда фермеры тракторами перекрывали магистральные дороги и устраивали «марши» в столицу, чтобы потребовать от Сейма и правительства повышения цен. А в плане экономического поведения произошла переориентация многих фермеров с молочного животноводства на мясное или вообще на другие виды сельхозпроизводства. Коров пускали под нож или вывозили живьем в соседние страны, главным образом в Польшу.

После вступления в ЕС в 2004 году, когда резко увеличилась помощь фермерам за счет прямых выплат и дотаций на экспорт из аграрного бюджета ЕС, положение стало постепенно исправляться. Многие эксперты тогда предупреждали, что в Литве молока не останется – его скупят поляки или даже немцы. Однако этого не произошло – экспорт до сих пор носит символический характер (в 2007 году он составил 6,2 тыс. тонн при общей молочной квоте около 1,5 млн тонн). Причина, видимо, в той же мелкотоварности хозяйств – мелкие производители неинтересны на международном рынке. А крупные довольны и местными условиями, так как при наличии дефицита способны проявлять характер в общении с переработчиками.

Перспективы есть



С другой стороны, как отмечает Прунскене, нехватка молока – понятие относительное. Для внутреннего потребления его более чем достаточно, нехватку испытывают лишь переработчики, заваленные экспортными заказами. Но и здесь нет никакой катастрофы, поскольку хоть и в замедленном темпе, но в фермерском молочном секторе происходит концентрация производства (средний размер хозяйств в прошлом году увеличился с 2,95 до 3,27 коровы). Сопровождается она и ростом продуктивности. «Если еще лет семь назад средние надои молока составляли 3 тыс. литров, то нынче они превышают 5 тыс., а в некоторых крупных хозяйствах достигают и 8−10 тыс., то есть наш уровень ничем не отличается от датского или финского, – говорит Линас Саснаускас. – Мелкие фермеры при этом не используют полностью свои квоты и продают их крупным фермам. Так что хотя поголовье продолжает падать, производство молока не сокращается, а даже растет».

Министр Прунскене не сомневается, что процесс укрупнения хозяйств, в том числе и за счет кооперации, будет ускоряться. В беседе с корреспондентом «Эксперта С-З» она высказала твердую уверенность, что закупочные цены на молоко будут расти, но на розничные цены на молочные продукты это не повлияет – основной эффект дадут преимущества крупнотоварного производства (сокращение издержек). При этом она ссылается на опыт Эстонии с ее крупными хозяйствами – закупочные цены на молоко там значительно выше, чем в Литве, хотя цены на продукты в магазинах примерно те же или даже ниже. Именно крупные хозяйства помогают наладить здоровые отношения с переработчиками и торговлей, создавая нормальную, а не завышенную или заниженную норму прибыли, чему способствуют слабозащищенные и неэффективные мелкие хозяйства. Вот почему, по словам министра, развитие кооперативного движения она возвела в ранг важнейших задач своего ведомства.

Эксперт Online

Фураж Он-Лайн


Версия для печати