О том, что происходит сегодня с фермерскими хозяйствами на селе, мы беседуем с Алексеем Зюба, владельцем ИП в селе Матрёно-Гезово Алексеевского района. До вспышки АЧС он занимался разведением свиней, теперь перешёл на овец и коз.

Помощь – не для крестьян?

АиФ: – Алексей Сергеевич, о программах поддержки фермерских хозяйств власти трубят постоянно. Вы чувствуете реальность этой поддержки?

А.З.: – Знаете, вот буквально на днях я в очередной раз пообщался с Ириной Николаевной Брянцевой, заместителем главы администрации Алексеевского района, о выделении средств на развитие альтернативных видов животноводства на селе. По её словам, приём заявок на участие в конкурсе на получение грантов в 300 000 рублей, 1,5 млн рублей и 6 млн рублей закончился ещё в июне. А вспышка АЧС–то произошла в августе! А теперь лишь только в марте следующего года можно будет начать сбор документов и подать заявку на участие в получении гранта на развитие сельского животноводства. Других каких–либо мер поддержки сельских животноводов больше не предусмотрено. Так что, если и выделяются из федерального бюджета, как выясняется, многомиллиардные средства на развитие животноводства на селе, то только не для крестьян.

АиФ: – Как тогда развиваются хозяйства? Возмещают ли хоть часть расходов бюджетные структуры?

А.З.: – На развитие растениеводства и животноводства выделяются огромные средства из федерального бюджета, называется сумма в 6,8 млрд рублей в 2012 году. Эти средства направляются на субсидирование кредитов в растениеводстве и животноводстве, развитие инфраструктуры и логистики в этих отраслях. Объективно, лишь малая часть этих денег пойдёт на субсидирование процентной ставки по кредитам и достанется сельчанам, взявшим кредит на развитие ЛПХ. Большие кредиты с меньшей процентной ставкой банки выдают охотнее крупным производителям, чем простым фермерам и сельчанам. Субсидируется 6% от процентной ставки по кредиту, при процентной ставке около 15% для животноводов.

Ещё ожидается поступление в бюджет региона 2,2 млрд рублей. Эти средства для сельхозпроизводителей выделяет федеральный центр, чтобы компенсировать последствия вступления в ВТО – удорожание кормов. Деньги планируется распределить по трём отраслям – свиноводы получат 9,5 рубля компенсации на один килограмм свинины, сумма компенсации за килограмм мяса птицы составит 3,2 рубля, за десяток яиц – 70-80 копеек. А свиней-то у сельского населения больше нет! То есть сельчане и из этих денег ничего не увидят.

Выкуп под давлением

АиФ: – Но ведь хоть кто-то что-то получил?

А.З.: – Более-менее существенный гранд в 6 млн рублей на развитие альтернативного животноводства был выделен лишь нескольким фермерам и сельским ИП в масштабах всей области. Сокращение дойного стада в сельской местности, да и в области в целом, идёт огромными темпами. Сельскому населению просто невыгодно стало держать коров. Цена за сданный литр молока сегодня составляет 11 руб. 50 коп. Вот и избавляется население от своих бурёнок. Ещё 4 года назад в моём селе было больше 300 коров, сегодня меньше 100.

А что произошло с сельским свиноводством?! Свиней у сельчан отчуждали на глазах у владельцев, взвешивали, грузили на машины и увозили на утилизацию. Затем, вместо того чтобы вручить решение суда об отчуждении свинопоголовья в ЛПХ и предоставить акт об отчуждении в соответствии с инструкцией от 1980 года и правилами № 310 от 2006 года для 1-й зоны отчуждения, предлагали подписать договор купли–продажи с существенно заниженной рыночной ценой в 60 рублей за 1 кг живого веса. Договор купли–продажи прикрыл всё это беззаконие. Да и сам выкуп происходил под давлением и угрозами уголовной ответственностью.

Поневоле вкрадывается сомнение, как сельский житель в отдалённой деревушке может способствовать распространению вирусного заболевания, угрожающего, в первую очередь, крупным свиноводческим холдингам. Значит, пожертвовали «меньшим», чтобы обеспечить процветание успешного бизнеса. А что же стоит за словом «меньшим»?! Это сотни тысяч семей в сельской местности, да и в городах и посёлках есть владельцы ЛПХ, которые просто вынуждены выращивать свиней, чтобы прокормить свою семью, учить детей, зарабатывать.

Огромные средства ушли на то, чтобы выкупить у сельчан свинопоголовье! Может, лучше было эти деньги направить на реорганизацию всей ветеринарной системы страны, профилактические и противоэпидемические мероприятия, на обеспечение локализации вспышек АЧС и действенных карантинных мер безопасности в зонах эпидемии?

АиФ: – Но ведь в регионе и сейчас предпринимаются меры по недопущению АЧС?

А.З.: – Вы уверены? Карантинные посты на границе Белгородской и Воронежской областей вообще не работают. На прошлой неделе я три раза там проезжал. Обработки транспорта вообще нет, карантинные ямы пусты, т. е. без опилок с дезинфицирующими веществами. И это после всего того, что произошло?! Была бы реальная угроза, профилактические и карантинные мероприятия по всем законам необходимо было бы проводить как минимум в течение 6 месяцев.

Пафосно сегодня выглядит обращение Союза свиноводов к правительству России о выделении денежных средств для сельчан на развитие альтернативных видов животноводства. Замечу, не депутаты и губернатор, нами избранные, а именно «свинопромышленники» просят денег у государства для обиженных ими же крестьян...

Последняя борозда

Владимир Калуцкий, писатель, публицист, г. Бирюч: 

– Ныне Россия хрома на обе ноги –­ землю и крестьянина. А потуги кабинетных умников поправить дело постановлениями и велениями ВТО есть попытка взгромоздить Россию на бумажные костыли. Чем была земля для России в течение тысячелетий? Главным национальным достоянием. Земля­матушка. Кормилица. Была Академия сельскохозяйственных наук, работали целые институты по использованию и рекультивации почв. Сакральная тяга земная объединяла нацию. Понадобилось всего два десятилетия, чтобы из национального достояния земля обратилась в предмет торга.

Знакомый агроном буквально плачет: «Что ж мы делаем с землёй! Засоляем всякой дрянью, выхолащиваем чернозём. Лишь бы ухватить фуражного зерна нынче и побольше». «Так зачем крестьяне это делают?» ­ спрашиваю. «А где вы нынче видите крестьян? ­ горько переспрашивает он. ­ Есть аграрии, которые живут одним днём».

Вспомните, ещё несколько лет назад многие селяне разводили на подворьях птицу. Но тут явилась птичья пневмония, и в приказном порядке уничтожили несчастных пернатых. А нынче явилась свиная чума. Причём пришла избирательно на подворьях окопалась, а в комплексы ­ ни ногой. Оно и понятно ­ уровень ветзащиты на комплексах почти военный. Но ведь, по закону, все формы хозяйствования у нас равны. А нынче сброс свиного поголовья выглядит, как уничтожение конкуренции. Это при том, что свинка на селе ­ это залог благополучия, надежда на то, что можно неголодно перезимовать. И теперь этого залога нет. Не думаю, что такое положение укрепит деревню и увеличит число хозяев в ней.

Я не знаю, что будет в деревне завтра. Село умирает вместе с землёй. А те очаги жизни, что ещё тлеют, обогревают лишь стариков, которым уезжать некуда. Но что бы ни случилось дальше, я знаю твёрдо ­ тяга земная лежит на моём хуторе. И пока она там ­ есть будущее и у села, и у края, и у России.

Людмила Селезнёва, начальник управления прогнозирования, инвестиций, бюджетного финансирования и субсидий регионального департамента АПК:

– Прямые выплаты на переориентацию труда селян предусмотрены в региональной программе по предотвращению заноса вируса африканской чумы свиней. В 2013 году случилось возникновение очага АЧС в регионе и последующий выкуп поголовья свиней у населения, а следовательно, эта программа была бы в крайней степени востребована. Мы обращались с письмами и в правительство, и в министерство сельского хозяйства. Сообщали, что в связи с тем, что у нас произошёл такой случай, мы просим увеличить финансирование этого направления из федерального бюджета. Мы наде­емся, что получим дополнительные средства. В этом году господдержка планируется в размере 14,8 млрд рублей. Мы уже имеем лимиты на 12,8 млрд, и ещё мы надеемся получить 2 млрд рублей лимитов по инвестиционным и коротким кредитам. Сейчас в структуре департамента АПК с проблемой разбирается управление развития сельских территорий. Они работают с каждым человеком, который потерял свой бизнес по свиноводству, находят возможность помочь каждому, оказать поддержку или за счёт бюджета, или привлечь кредит.