В нескольких публикациях «Кузбасс» пытался выяснять, что ждет агроКузбасс при вступлении во Всемирную торговую организацию. Сегодняшняя встреча – с Андреем Крыловым, генеральным директором ОАО «Юргинский гормолзавод» и ООО «Юргинский», с полным спектром главных агронаправлений – зерновые, мясо, молоко, переработка…

 - Андрей Николаевич, итак, ВТО…

- Информации мало, пользуемся тем, что доступно из открытых источников. Я для себя вижу риски в первую очередь по мясу. У нас свинина и так особо не шла, не получалась, мы держали около полутора тысяч свиней, помещения постройки еще 50-60 годов, надо было полностью перестраивать технологию, и решили пойти другим путем. Свиноводство закрываем как отрасль, а на базе свинофермы будем развивать молочное животноводство как более стабильное и прибыльное на сегодняшний день направление. Сейчас у нас 830 дойных коров, даже без строительства планировали 130 голов плюсом, но если перестроим комплекс на 500 голов – будет еще лучше.

- Подробнее, пожалуйста, о свиноводстве…

- Проблема номер один – кадры, это по всем отраслям животноводства, в том числе по свиноводству. На сегодня стратегия практически всех сельхозпредприятий направлена на то, чтобы снизить количество работающих, потому что квалифицированных кадров критически не хватает. Мы посчитали, что реконструкция свинофермы обойдется нам примерно в ту же сумму, что и реконструкция под крупнорогатый скот. По свинине конкуренция достаточно жесткая, даже до вступления в ВТО. Многие мясники, это не секрет, работают на блочной свинине, а это импорт, это очень дешево. Это один момент.

Второй момент – в России, и тем более в Сибири, сложно конкурировать с тем уровнем поддержки, который сложился в других странах. К тому же, в отличие от теплых стран, у нас примерно 10 процентов расходов добавляет электроэнергия, плюс зима – уголь и дополнительные затраты. Когда приняли решение о ликвидации свинофермы, позвонил знакомому в Томск, он занимается закупкой мяса и реализацией, говорю: поспрашивай у мужиков, мы обновили породу, жалко отдавать на мясо, может, кому надо как маточное поголовье? Он говорит: «Ты что?! У нас вокруг Томска остался практически один свинокомплекс «Томский». А фермы достаточно серьезных людей, занимавшихся свиноводством, сегодня пустые»…

Сыграло роль и удорожание кормов в связи с неурожаями зерновых в последние два года. Даже у нас себестоимость кормов доходит до шести рублей, это в полтора раза выше, чем сегодня стоит зерно. Выгоднее заниматься просто закупкой зерна, чем его самим выращивать.

- Как, по вашему мнению, в новых условиях будет выглядеть молочное животноводство?

- Большого вреда по молоку от ВТО мы не видим. Больше вреда от Беларуси, члена нашего таможенного союза. Я своего зоотехника посылал туда поучиться, там ему объявили, что цена реализации килограмма молока, если на рубли, у них около 10 против наших 14. Еще десятка – дотация со стороны государства. С такой помощью можно и конкурировать, и жить.

Вот данные от «Союзмолоко»: себестоимость российского масла 166 рублей за кило, предложение от белорусов – по 100 рублей. Себестоимость наших твердых сыров 175 рублей, они предлагают по 155!

У нас стоимость сырья при переработке составляет до 70 процентов в себестоимости, естественно, каждый рубль в сырье ложится на готовую продукцию, и в таких условиях мы не можем конкурировать. А положишь на склад – несешь затраты и не знаешь, какими цены будут осенью и зимой. Так, в 2009 году, в августе, из-за Беларуси цена на молочные продукты длительного хранения обвалилась и не поднялась до следующей весны. В тот год за счет снижения цен мы получили около 15 миллионов рублей прямых убытков.

- Насколько конкуренты вам соседи-производители, к примеру, алтайцы?

- Алтай – субъект России и, думаю, надо реально смотреть на вещи: никогда не будет регулирования между регионами. Конечно, на юге Кузбасса, особенно в летнее время, они очень серьезно демпингуют, там теряем не мы одни, все жалуются.

- Будет ли перспективно/неперспективно, по вашему прогнозу, для вас производство говядины?

- Говядина у нас – побочный продукт, хотя, конечно, минус дает достаточно серьезный. Но пока нам удавалось этот минус перекрывать молоком. Я не думаю, что с сегодняшним уровнем государственной поддержки кто-то будет заниматься чисто выращиванием КРС. Только частник, возможно.

- Что для вас важно на молочном рынке?

- Здесь многое зависит от культуры потребления. Многие нормальные люди уже понимают, что нужно пить молоко с короткими сроками хранения, тогда это живой здоровый продукт. А живое молоко издалека не привезешь, так что местным производителям здесь попроще. Ну, будет нас поддушивать Алтай, не более того. Наш шанс, что государство будет нормально контролировать выполнение техрегламента по молоку, смотреть, молоко это или не молоко в продаже. Сейчас многие балуются сухим молоком, продукт получается не полезный, хотя и не вредный. Другое дело, когда в молочные продукты начинают пихать какие-то растительные добавки вроде сои…

- Если учесть, что растительные масла в 20-25 раз дешевле, чем животные, добросовестному производителю с этим конкурировать трудно…

- Но судя по тому, что особых скандалов по этому поводу нет, государство пока слабо занимается этим контролем. Мелкий переработчик, скупая наше масло по оптовым ценам, далеким от себестоимости, разбодяжит его каким-нибудь пальмовым маслом и имеет прямые прибыли на этом деле. Зайдите в любой магазин: если двухсотграммовая пачка масла стоит меньше 30 рублей, – это явно не масло.

- Насколько пугают вас зарубежные производители?

- Они пока нами не рассматриваются как конкуренты. Ну, присутствуют и присутствуют. Импортерам выгодно продавать высокомаржинальные продукты, такие как йогурт, молоко длительного срока хранения и так далее. Чтобы нам войти на этот рынок, поставив, например, линию тетрапак, надо как минимум миллион долларов, а окупаемость будет слишком нескорой. Чтобы занять свое место на рынке, придется демпинговать, для этого нужен запас жирка на два, на три года, это по силам только компаниям-гигантам.

А общий объем недорогой социальной продукции, которой мы в основном и занимаемся, у них не очень большой. Для нас, повторю, хуже свои фальсификаторы. Люди отчасти неграмотны, отчасти имеют маленький доход и выбирают дешевый фальсифицированный продукт…

- Помогает ли вам многопрофильность?

- Да, на сегодня это наш плюс. Мы за счет своих предприятий держим доступную цену на сырье. Иначе полностью пришлось бы зависеть от цены на молоко, которая в Кузбассе зимой традиционно самая высокая по сибирскому региону, зачастую даже спекулятивная.

Но в России, к сожалению, нет нормальной господдержки. Возьмите налоговое законодательство: кто пользуется привилегированным правом по налогам? Торговля. У них есть масса способов снизить налоговую базу, дробя, к примеру, площади. Производитель проигрывает им по всем статьям. Если на переработке молока рентабельность у достаточно крупных заводов 3-4 процента, то торговля имеет 15 процентов и выше.

- Значит, выход – самим идти в торговлю?

- Есть такие планы, создан торговый дом, на первом этапе он попытается выстроить отношения внутри компании, потому что у управляющей компании есть шахты, есть заводы. Дальнейшая стратегия – создать свою торговую сеть.

- Трудно ли будет мелким производителям?

- Сужу по Юргинскому району: фермеры у нас в основном в растениеводстве, да и везде, думаю, так. У них другие затраты, другие налоги. У них есть простор для маневра, они могут минимизировать расходы, взяв на сезон рабочих, а потом уволив…

- Попробуйте подвести итог сказанному…

- К сожалению, государство в вопросах сельского хозяйства очень часто оказывается несостоятельным. Всего один пример. По урожаю 2009 года министр сельского хозяйства не нашел ничего более умного, чем сказать: «… а зачем вы столько насеяли?» И палец о палец не ударил, чтобы включить механизм государственной реализации этого зерна… Да, господдержка вроде прошла, произвели закуп в рамках интервенций, забили элеваторы под завязку, но не смогли этим зерном распорядиться. Вплоть до того, что по бартерным схемам его надо было отдать в Китай или другие страны – полмира голодает.

Больше года за это зерно платили элеваторам деньги, оно лежало мертвым капиталом, теряло товарность, в итоге к урожаю 2010 года не оказалось свободных элеваторных мощностей. Зерно в поле оставалось, везти некуда было… Тема перепроизводства зерна вообще искусственная. Надо развивать импорт, терминалы строить, идти по пути того же Лукашенко, там сельское хозяйство развивается. Мой зоотехник от белорусов приехал – у него глаза горят. Считаю его неплохим спецом, но он говорит: меня там бы и скотником не взяли, настолько высок уровень подготовки кадров!

Вступление в ВТО – это будет болезненный процесс для многих. Многим придется меняться. Но мы в сельском хозяйстве, наверное, прошли точку невозврата, особенно по людям. Заново приучить их к работе будет очень сложно, на это нужны годы, если не десятилетия… Нужна серьезная государственная программа. Если по развитию сельскохозяйственного производства предпринимаются хоть какие-то шаги, то в социальной сфере и этого нет, а эти направления друг без друга существовать не могут…