Для казахстанских аграриев високосный 2020 год оказался очень непростым. Начался он с ограничений на экспорт сельхозпродукции, продолжился посевной в условиях чрезвычайного положения. Летом поля пострадали от засухи, а осенью жатве помешало неравномерное созревание сельхозкультур. Уже к зиме возникли проблемы на границах, проблемы с логистикой. Тут еще нужно вспомнить введение утильсбора, птичий грипп, мораторий на экспорт скота и другие важные события, пишет корреспондент «КазахЗерно.kz».

 По труду и урожай

Как бы то ни было, для тех крестьян, кто отрабатывает агротехнологии и думает о росте производительности труда, сезон оказался неплохим. В этом уверен Павел Лущак, директор ТОО «Найдоровское» из Карагандинской области. Хозяйство обрабатывает 20 тыс. га. При этом, ежегодно засевается из них только 15 тыс. га, а 5 тыс. оставляет под пары – земля должна отдыхать, чтобы сохранять плодородие. На такую заботу поля отвечают хорошей урожайностью, которая тут всегда почти в два раза выше среднеобластной. Так же случилось и в нынешнем сезоне.

— Несмотря на засушливость первой половины лета, мы сумели выйти на средний урожай 20 центнеров с гектара, — рассказал фермер. – По мягкой пшенице мы получили 20,2 ц/га, а по твердой 19,4 цга.

В «Найдоровском» производительность труда сейчас порядка $70 тыс. на человека, тогда как в среднем по Казахстану в сельском хозяйстве — всего $5 тыс. Такой высокий показатель достигается за счет высокопроизводительной техники, а также грамотного подбора ассортимента выращиваемых культур и четкого соблюдения агротехнологий.

— У нас все построено на необходимости получить определенную прибыль с одного гектар земли, – отметил Павел Лущак. – В нынешнем году чистая прибыль с гектара у нас примерно 110  тыс. тенге, тогда как в хозяйствах, не занимающихся внедрением технологий – 50 тыс. Это пример того, что для получения максимального результата сначала надо вложиться. В том числе – приобретая передовую технику, а также хорошие семена, удобрения, агрохимию.

Роль семян

Cereals in sacks

Кстати, о семенах. Эта тема тоже громко звучала весь год, в том числе благодаря проекту «Архитекторов будущего». Он хоть и с треском провалился, но зато обратил внимание на то, в какой плачевной ситуации находятся семеноводы Казахстана. Не получая достойного финансирования, наука влачит жалкое существование и не способна обеспечивать потребности аграрного сектора. Это и вынуждает крестьян искать «чудо-семена» за тридевять земель. Вместо того, чтобы покупать отечественные.

А ведь спрос на них растет. Павел Лущак отмечает, что все больше крестьян понимают преимущества агротехнологий, и начинают перестраивать работу в своих хозяйствах. В частности, это выражается и в более внимательном отношении к используемым семенам. Эксперты отрасли много лет подряд обращали внимание на то, что в Казахстане огромная часть площадей засевается, что называется, «мусором» — товарным зерном невысокого качества. Это негативно влияет как на объемы урожая, так и на качество получаемой пшеницы.

— Техника дорогая, удобрения дорогие, топливо дорогое – и как можно в этой ситуации сеять, что попало? – отметил Павел Лущак. – Ведь тогда вложения не окупятся! Многие даже не проверяют семена на всхожесть перед севом. В этом году собрали урожай, кое-как своими силами часть объема почистили собственными силами – и на следующий год этим сеют. Но ведь все мы знаем поговорку, что от плохого семени не бывает хорошего племени. И радует, что сейчас все больше фермеров начинают внимательнее относиться к таким вещам, что улучшает их результаты.

Если тенденция будет развиваться, то и средний показатель урожайности в стране пойдет верх. Ведь в последние 30 лет Казахстан получает в среднем 11 – 13 центнеров с гектара, и не больше. Бывает и меньше, до 9 ц/га. А вот роста нет. А ведь чем больше объем производства в стране, или хотя бы отдельном регионе, тем большие перспективы открываются в экспортном потенциале.

— К нам сейчас заявки приходят, вроде «нам в год нужно 600 тыс. тонн зерна», — рассказал Павел Лущак. – Это больше половины того, что вся наша область в год выращивает. Им в месяц нужны поставки определенных сортов зерна по 40 — 50 тыс. тонн. С маленькими партиями, по 2 – 3 тыс. тонн, они и связываться не хотят. Так что, нам нужно увеличивать урожайность, и тогда мы сможем выйти на новые рубежи и в торговле.

У бюджетного «пирога»

Еще одним громким событием года стали министерства торговли и интеграции построить в стране сеть оптово-распределительных центров. Вложить в этот проект собираются ни много ни мало – 240 млрд тенге. Многие эксперты критикуют эти планы, называя их ни больше, как попыткой распила бюджетного пирога. Фермеры тоже не видят смысла в появлении такого «монстра».

Так, в «Найдоровском» выращивают картофель на орошаемых площадях. Хозяйство год за годом участвует в программе по сдерживанию цен на «второй хлеб», поставляя в торговые сети часть урожая по низким ценам.

В сеть ОРЦ предполагается включение складов для овощей. Ведомство отстаивает позицию, что это позволит сдерживать цены на овощи в межсезонье. Павел Лущак считает эту идею неоправданной. В частности, фермер указал на то, что намного эффективнее себя показала система, используемая в регионах в последние годы: местные власти заключают с фермером договор, он хранит картофель у себя, на собственном складе, а в момент пикового спроса  завозит определенный объем в торговую сеть по заранее оговоренной цене.

— Дело в том, что в одном складе хранить картофель от разных фермеров нельзя, — отметил фермер. – Завезете от одного поставщика больную картошку – испортится весь объем, имеющийся на складе. То есть, будет вирусная инфекция в 100 тоннах – она передастся на все 500 тонн. Такие вещи опасно делать.

Да и в целом, от ситуации со «сдерживанием цен» Павел Лущак не в восторге. Он вспоминает, что раньше возил картофель в рамках меморандума в торговую сеть по 57 тенге за кг. В рознице она уже оказывалась по 89 тенге. То есть, фермер отдавал картофель почти по себестоимости, а посредник за счет дешевой продукции получал огромные прибыли, делая накрутку 50%. Это настоящая боль для производителя – и кормушка для определенных структур.

«Разводка» от «Продкорпорации»

То же самое — с так называемым «социальным» хлебом. Из года в год власти «нагибают» фермеров, заставляя их отдавать зерно по ценам ниже рыночных на выпечку дешевого хлеба. Производители указывают на то, что в этом нет экономического смысла. Скорее, роль тут играет только желание властей сохранять хорошую мину при плохой игре. То есть, демонстрировать заботу о населении в период падения доходов. Заботу эту они проявляют почему-то за счет фермеров.

— По этому поводу я разговаривал и с мельниками, и с хлебопеками, — рассказал Павел Лущак. – Если ничего сейчас не делать, а позволить ситуации развиваться естественным образом, хлеб бы подорожал всего на 12 тенге из-за роста стоимости зерна до 90 тыс. тенге за тонну. У нас говорят, что подорожание хлеба сильно влияет на пенсионеров. Сколько одна бабушка этого хлеба съедает? Максимум, полбулки в сутки. В месяц это 180 тенге подорожания. Что это? О чем тут вообще говорить. В итоге, вводят меры по сдерживанию цен на хлеб, и социальный хлеб, за счет фермеров, дешевеет для всех. В том числе, вполне платежеспособных людей. Не могу взять в толк, зачем это делать. Ладно, хотите поддержать пенсионеров – накиньте им 1000 тенге к пенсии. И не занимайтесь все этим. Россия собирает 130 млн тонн зерна, и при этом там хлеб в полтора раза – два раза дороже, чем у нас. А у  нас за каждым фермером закрепляют чиновников, кто каждый день звонит и спрашивает, завезли ли мы удешевленную пшеницу на мелькомбинат для производства социального хлеба. Сейчас мы ее возим туда по 80 тыс. тенге за тонну. Причем, зерно высшего качества с клейковиной 25-26%. Вот и считайте, какие у нас потери, ведьмы могли продать его по 90 тыс.

Павел Лущак напоминает, что аналогичным образом с фермерами поступила в нынешнем году и «Продкорпорация», установив цену на пшеницу по форвардным закупам 83 тыс. тенге за тонну. А ведь все понимают, что это зерно в итоге может уйти на экспорт, как не раз случалось в прошлом.

— Наглость неимоверная – сели и сами определили цену, без учета ситуации на рынке, — уверен фермер. – Раньше цены у «Продкорпорации» были нормальными, потому что агрохолдинги договаривались о приемлемом уровне. Но сейчас холдингов нет, и «Продкорпорация» все решает сама. Поэтому, уверен, что больше с ними  никто в эти игры играть не будет.

Кстати, об экспорте. Весной,  период чрезвычайного положения, Мнисельхоз РК ввел ограничения на экспорт муки и зерна, а также некоторых других видов сельхозпродукции. За что подвергся справедливой критике участников рынка. Летом ограничения были сняты. Однако, осенью, когда ничто не предвещало беды, она пришла со стороны железнодорожных переходов на Достыке (Китайское направление) и Сарыагаше (Средняя Азия). Из-за увеличения сроков приема вагонов Китаем и Узбекистаном возникли заторы, что привело к срывам сроков поставок. На Сарыагаше ситуацию удалось быстро нормализовать, а на Достыке до сих пор стоят тысячи вагонов, в том числе с сельхозпродукцией. Для трейдеров это головная боль и убытки.

Зарабатывают посредники

Для животноводов Казахстана 2020 год также выдался особо сложным. Если в растениеводстве рост цен на конечную продукцию позволил компенсировать рост затрат, связанных с карантинными ограничениями, а также снижением курса тенге, то специализирующиеся на выращивании скота или птицы сельхозпредприятия и фермеры оказались между молотом и наковальней. 

Мясной рынок в нынешнем сезоне, что называется, перекосило. С одной стороны, идет рост цен на корма, вызванный общим подорожанием продукции растениеводства. С другой, спрос на мясо упал, потому что снизилась покупательская способность населения. И все экономят именно на мясе. Так что, поднимать цены на него производители не могут. Более того, идет снижение оптовых цен, вызванное затовариванием рынка. Животноводы терпят убытки.

— То есть, в прошлом году фермер, сдавая скот оптом, получал за 1 кг живого веса 950 тенге,- рассказал Павел Лущак. — В нынешнем сезоне предполагался рост до 1100 тенге (то есть, 2200 за 1 кг мяса в убойном весе). Но тенденция наметилась противоположная – цена 1 кг живого веса упала до 800 тенге.

Что интересно, на ценниках в магазинах это никак не дорожает. Потому что между фермером и покупателем есть цепочка посредников, которые накручивают свою маржу. И в итоге, зарабатывают не производители, а просто спекулянты. Это очень сильно бьет по бизнесу. Стимула работать у фермеров нет, они начинают массово сбрасывать поголовье. Снижается и кредитование отрасли, отменяются некоторые виды субсидий.

В затоваривании рынка сыграли роль несколько факторов. Во-первых, ограничения на покупку мяса, связанные с коронавирусом, ввел Китай. Во-вторых, пандемия привела к снижению возможностей логистики. Если раньше мясо на Ближний Восток, например, можно было отправлять самолетами, то сейчас, со снижением числа авиарейсов, сделать это невозможно. Также многие страны вводят дополнительные ограничения, связанные с риском распространения особо опасных инфекций животных.

Грипп в придачу

Многие фермеры недовольны и мораторием на экспорт живого скота, который Минсельхоз РК ввел в начале 2020 года после того, как в 2019 году за границу ушло 156 тыс. голов КРС, в том числе около 9 тыс. телок. Теперь у фермеров остался только вариант сдавать скот на мясокомбинаты, а это означает самостоятельную доставку скота. Не у всех есть возможность это делать.

Еще большее неприятие фермеров вызвал запрет на экспорт сырых шкур. Как выяснилось, кожзаводы Казахстана способны переработать только четверть шкур, получаемых животноводами страны после забоя скота. Запрет на экспорт шкур привел к их невостребованности и падению цен. В результате, фермеры вынуждены просто уничтожать ценное сырье, не находящее сбыта.

Получается, «под откос» ушло 75% валютной выручки, которую страна могла бы получить по этому направлению производства. Ну, а для фермера расчет простой – раньше за шкуру быка он получал 15 тыс. тенге, сейчас – ничего.

Не остались в стороне от проблем и птицеводы – им неприятный сюрприз преподнес птичий грипп. Болезнь в стране официально зарегистрировали впервые за 17 лет. Усыпленные благополучием, птицефабрики в большинстве своем не делали вакцинацию поголовья, в результате, серьезно пострадали. Компенсацию за погибшие сотни тысяч несушек они до сих пор не получили.

Дополнительным неприятным моментом для птицеводов стало и подорожание кормов. В последние два месяца очень сильно выросло в цене масличное сырье,  подсолнечник и соя – шрота, жмыхи и само растительное масло. Рост составил 20-30%. Это также напрямую отражается на себестоимости яйца, поскольку занимает большую долю в кормах. В рыночных условиях это приводит к одному – подорожание конечной продукции. Мы это видим на примере выросших ценников яиц.