В Национальном кормовом союзе (НКС) отметили, что импорт генетически модифицированного соевого шрота в Россию разрешен на фоне сильного роста стоимости остальных ингредиентов кормов.    

«В первом квартале 2020 года мы увидели существенный рост стоимости прочих ингредиентов в структуре производства комбикормов – в частности, витаминов и аминокислот. Мы можем предположить, что правительство пытается таким образом снивелировать за счет дешевого соевого шрота рост цен на прочие ингредиенты комбикормов», - такое мнение озвучил исполнительный директор НКС Сергей Михнюк в ходе проведенного ИД «Сфера» вебинара «ГМО-соя в России. Последствия для производителей и переработчиков». Он напомнил, что доля соевого шрота в кормах для сельскохозяйственных животных составляет порядка 20-25% в зависимости от применяемых рецептов.   

Напомним, 16 апреля 2020г. было принято постановление правительства №520, которое освобождает до 1 января 2021 г. от государственной регистрации генно-модифицированные соевые бобы и шрот, используемые для кормов животных.   

По информации Сергея Михнюка, дефицита предложения сои как такового в России нет. «У нас достаточное количество отечественной соевой продукции, которая могла бы быть применена животноводами», - сказал он, назвав постановление правительства №520 «некой инициативой правительства сделать разовую преференцию животноводам за счет открытия рынка новым импортерам».  

При этом, по словам главы НКС, документ на сегодняшний день вызывает много вопросов. В частности, не до конца понятно, кто именно будет импортировать ГМ-сою и шрот. С этим вопросом в конце апреля НКС обращался к заместителю председателя правительства РФ Виктории Абрамченко. Письмо было переадресовано в Минсельхоз и Россельхознадзор.   

«Ждем ответ из Минсельхоза, будет понятно, насколько была просчитана и успешно ли была просчитана эта инициатива по открытию границ России для ГМ-продукции на второе полугодие 2020 года, - сказал Сергей Михнюк. – Пока участникам рынка ситуация до конца не понятна. Я надеюсь, что к концу июня у нас будет “карта минного поля” и понимание, как по ней бегать».